Алексей Резвый: от физика-атомщика до детского тренера

В минувшие выходные ледовый дворец спорта «Глазов Арена» посетил американский специалист Алексей Резвый. Он провел мастер-класс для воспитанников местной детской спортивной школы. После интенсивной тренировки Алексей рассказал о себе, о профессии и особенностях американского хоккея.

— Алексей, я так понимаю, в Глазове Вы уже не в первый раз?

— У меня мама здесь живет. Я не глазовский, но я приехал навестить маму на два дня, родственников увидеть. У меня здесь еще есть друзья. Я позвонил своему приятелю, Косте Салтыкову, говорю: «У тебя же есть там хоккейная школа?». Он дал номер Олега Николаевича (О.Н. Казаковцев – директор МБОУ «ДЮСШ №2» — прим. ред.). Мы созвонились, я сказал, что немножко тренирую и я приеду, если хотите.

Я не профессиональный тренер. Я физик-атомщик. А это – мое хобби. Но, тем не менее, профессиональная американская лицензия тренера у меня есть. Я просто приезжаю в свой отпуск к Борису Дороженко на тренировки, помогаю ему. Официально я считаюсь его сертифицированным тренером.

Живу в районе Сан-Франциско. Мой сын играет в команде Окленд Беарз. Но я не тренирую в клубе, занимаюсь только индивидуально со своим ребенком и езжу к Борису помогать ему.

Я считаю, что Борис в Америке – лучший детский тренер. Если учесть, что он воспитал шесть игроков НХЛ и еще семь игроков, которые играют в других лигах.

— Приходится констатировать тот факт, что мы не можем обыграть американцев на молодежном чемпионате мира уже который год, и получается, что один из виновников такого постоянства – Борис Дороженко?

— Не совсем. Дело в том, что Борис не находится в системе Федерации хоккея США. Он работает как частный тренер.

— Остон Мэттьюс – он же как раз был в молодежной сборной?

— Ну да. Вот он – самый характерный продукт Бориса Дороженко. Он взял его 7-летним мальчиком и именно Борис сделал из него звезду. Это первый американец, попавший в 17 лет первым номером на драфт в НХЛ. Никогда до этого номером один не был американец. Были русские, были финны, были шведы, канадцы… а Мэттьюс – был первый американец, да еще из штата, который, в общем-то, не является хоккейным. Аризона – это такой штат, где в большей степени развит американский футбол или бейсбол. Невероятная ситуация была. Ну и потом, когда его выбрали первым на драфте, случилось и все остальное: Дороженко не признавали. А потом вышел Остон Мэттьюс и в первой же игре положил 4 гола против «Оттавы Сенаторз». И Боря сразу стал звездой. А я шучу, говорю: «Борь, я поеду купаться в лучах твоей славы в город Глазов».

— Как вы познакомились с Борисом?

— История длинная. Я вообще 25 лет не катался на коньках. Закончил давным-давно. Последний тренер, у которого я катался на коньках, окончив институт, пришел к нам в институт преподавателем физкультуры, начал создавать команду. А я в свое время играл в русский хоккей. Ну а поскольку хоккеистов не было, меня позвали играть. Вот так и получилось. И когда я уже 25 лет не играл в хоккей, а тут в пять лет заиграл сын, я вернулся на лед уже в Штатах. Поставил ребенка на коньки, стал тренировать потихоньку, стал смотреть куда бы поехать. Съездили в школу Гретцки, позанимались с Робби Гланцем, позанимались еще с кем-то. Потом бац – смотрю: есть человек, говорящий по-русски. Приехали, просто познакомились. Встретились, посмотрели игру их детей, поговорили с ним. Я сказал ему, что летом приеду. Приехал летом и как-то вот так зацепились. Потом Борис стал меня звать. У нас получается, что мы приезжаем к нему на сборы четыре русских тренера и один японец. Японец с вратарями работает, как ни странно. В этот раз нас будет четверо: Женя Кабанец, он из Киева. Сейчас он – главный тренер в детском «Анахайм Дакс»; Паша Горячев, он после Дороженко работает в Мексике, и я подъезжаю. То есть я беру отпуск, еду. Я сам чему-то учусь, смотрю и работаю с детьми. Мой сын на льду, но правда я с ним не занимаюсь.

— Давно вы в Америке?

— Я довольно давно, уехал в 90-е, потом возвращался сюда.

— Вернемся к Глазову. Вы уже были в реконструированном дворце?

— Нет, в первый раз. Я в последний раз в Глазове был 10 лет назад. Тогда я вообще о хоккее не думал. А дворец у вас отличный просто, прекрасный! В Америке все существенно проще. Там, например, кирпичная кладка, которую не штукатурят, просто окрашивают сверху толстым слоем краски.

— По сегодняшней тренировке, которая была открытая. Есть ли какая-то перспектива? Может что-то серьезное получиться из тех ребят, которых Вы сегодня видели?

— Я смотрел на ребят перед тренировкой, смотрел игровую, минут 30-40. Я видел 2008 год, и могу вам точно сказать, что они играют на уровне команды «А», Калифорнии или Финикса (Аризона). То есть в 10 лет в Америке есть три класса: «А», «ВВ» и «В». Вот они по уровню «А»-класса потенциально играют уже сейчас. А как будет дальше – это уже вопрос. Во-первых, видно, что ваши ребята по-другому научены, потому что у нас играют немножко в другой хоккей, но видно, что они уже умеют. Если они будут идти в этом направлении, они будут прогрессировать.

— Очень много в последнее время слышно этих выражений: «Мы играем в другой хоккей». В какой  хоккей играют в Америке?

— Все очень просто. Вы возьмите бумагу, напишите «пасы», «передачи», «технические действия» и сядьте посмотрите игру нашей КХЛ и игру НХЛ. Вы просто поймете сколько передач было сделано чисто профессионально, сколько силовых приемов, сделайте статистику. Я раньше занимался этой статистикой, мне было интересно. А сейчас я не делаю. Сейчас я смотрю игру и вижу, как заходят в зону американцы и канадцы. Просто вброс в зону, заходят, борьба у борта, выброс. Они блестящие игроки, у них отличное катание.

Кстати, американцы сделали очень правильно, на мой взгляд. Они стали собирать это все в кучу. Ведь 10 лет назад у них совсем был упадок в хоккее. Они создали хоккейную систему. Они сделали федерацию хоккея США, которая платит стипендии, которая оплачивает многие вещи и дает возможность детям тренироваться. Есть система аренды формы, для тех, у кого нет денег на форму. 120 долларов стоит комплект формы. Сюда входят коньки с регулируемым размером, перчатки, трусы, щитки, нагрудник. Ты должен купить только шлем, майку тебе выдадут, гамаши за 5 долларов. Ребенку дают перед началом сезона комплект за 75 долларов. Ты вернул форму, тебе возвращают 50 долларов. 25 долларов на сезон получается. Федерация дает, допустим, 40 комплектов детям до 8-10 лет в аренду. Потом забирает его, «прожаривает» в дезинфицирующем шкафу и на следующий год снова выдает.

Более того, Федерация хоккея обеспечивает страховку игроков. Если у вас во время тренировки с ребенком случилась травма, страховка ребенка составляет, если мне не изменяет память, 250 тысяч долларов. Если случилась травма, страховая компания сразу проверяет, были ли на льду сертифицированные тренеры, все ли они были сертифицированы, все ли они были в шлемах. Там, например, запрещено тренерам работать без шлемов.