Сергей Лубнин. Боец, бомбардир, защитник

- Обычно тренеры молодёжных сборных присматривали игроков в свою команду на финальных турнирах среди того или иного возраста, - делится защитник-ветеран. А Глазов никогда не пробивался сквозь сито зональных отборов. Так что попасть в ряды сборников из незвучной хоккейной глубинки было практически нереально. В сентябре-1976 мне только что исполнилось 17 лет, и с командой мастеров "Прогресс" я приехал на предсезонный турнир памяти космонавта Беляева, ежегодно проводившийся в Череповце. Помимо нескольких клубных дружин на этот раз в нём принимала участие юношеская сборная, составленная из игроков 1959 года рождения. Вот здесь-то на меня и обратили внимание возглавлявшие её Анатолий Фирсов и Виталий Ерфилов. Начинал турнир в глазовской форме, а заканчивал уже в свитере с буквами СССР на груди. Получил приглашение на следующий сбор. Закрепился. Потом были подготовительные поездки в Чехословакию, Швецию, и в апреле – континентальное первенство для 18-летних в Западной Германии. 

- Здесь Вы доказали неслучайность своего включения в состав. Будучи защитником, стали вторым бомбардиром команды и её лучшим ассистентом.

- По именам у нас подобралась очень сильная компания. Из 20 человек, наверное, только двое-трое позже не поиграли в Высшей лиге. Выходил в паре с Алексеем Касатоновым, который в отдельном представлении не нуждается. В атаке блистал Александр Герасимов, будущий Олимпийский чемпион Сараево.

- Каким запомнился легендарный Анатолий Фирсов?

- Это имя тогда – все равно, что сегодня Овечкин и Ковальчук вместе взятые. Анатолию Васильевичу было 35 лет, он совсем недавно завершил свою карьеру, был полон сил, на тренировках не раз демонстрировал свой знаменитый щелчок. Но нельзя не отметить второго нашего наставника – Виталия Георгиевича Ерфилова. Вся тактика, подготовка к матчам, разбор соперников лежали на нём.

- Швеция, ФРГ. Не многие молодые люди середины 70-х могли мечтать о подобных поездках. Но давайте вспомним, что это, вообще-то, был не первый Ваш зарубежный вояж. Впервые границы Родины Вы пересекли, ещё не имея паспорта.

- Да, это существенный пласт воспоминаний, к тому же имеющий свою предысторию. В 1970 году удмуртская земля впервые принимала финал "Золотой шайбы". В северную столицу республики съехались лучшие тринадцатилетние мальчишки со всей страны. Глазовская "Юность" выглядела в этой компании весьма достойно и лишь по разнице шайб уступила первое место "Альпинисту" из Омской области. Однако, как выяснилось уже по окончании соревнований, в рядах победителей были "подставные" игроки, то есть ребята более старшего возраста. Естественно, команду с берегов Иртыша постфактум дисквалифицировали, а звание чемпионов автоматически досталось глазовчанам. Чтобы как-то сгладить свою вину за случившийся недосмотр Центральный Комитет ВЛКСМ, под чьей эгидой проходили детские хоккейные старты, премировал мальчишек из "Юности" поездкой в ЧССР. Это, конечно, была неслыханная по тому времени награда.

- Однако выезд задержался на два года. За этот период кое-кто из той "золотой" команды перерос возрастной ценз.

- Долго оформлялись необходимые документы. Оно и понятно: режимный город, оборонный завод. Не повезло ребятам 1957 года рождения. Наша команда формировалась на базе 1958 и 1959 годов. Чтобы нигде заграницей не звучало название "Глазов" мы стали именоваться сборной Удмуртии. В составе – 12 глазовчан, четыре человека из Ижевска и вратарь Лёша Пашков из Воткинска. Капитаном был Мисхат Фахрутдинов. О поездке остались ярчайшие воспоминания. Вплоть до мелочей. Как ехали в трёхместных международных купе, многочисленные встречи в чехословацких школах, домах пионеров, экскурсии, посещение крупнейшего в Европе металлургического комбината в Остраве, горнолыжного курорта в Высоких Татрах. Всю дорогу нас сопровождали корреспонденты и киносьёмочная группа. Ну и конечно, памятен сам хоккей. Первая игра состоялась в Либереце. Против нас сборная Чехословакии. Но не ровесников, как было объявлено, а 16-17-летних спортсменов. Если нам по 14-15, то два – и даже три – лишних года в таком возрасте – это очень существенно. Нешуточная получилась заруба, однако эту игру мы уступили, 1:2. Но проиграли в борьбе. В достойной борьбе. Дальше по программе была Острава. В этом матче особенно хорошо смотрелась ижевская тройка – Ожегов, Мисхат и Серёга Скрябин; из восьми шайб они забросили шесть. Итог – 8:4. Следующая остановка – Банска-Бистрица, 6:4 в нашу пользу. И под занавес турне одолели Попрад – 7:5.

- Многим ли из участников этой поездки удалось впоследствии понюхать взрослого хоккея?

- Да больше половины поиграли за мастеров. Из ижевской четвёрки – трое. Лёша Пашков защищал ворота "Ижстали" и "Нефтехимика". Сергей Ефаев оборонял последний рубеж "Прогресса". Слава Боровиков долго играл в Челябинске, Сергей Апциаури – на Дальнем Востоке. А имя Михаила Гусарова известно, наверное, всем, кому интересен удмуртский спорт. Так что "Золотая шайба" – это действительно кузница талантов. 

- Достигнув восемнадцатилетнего возраста, Вы оказались в хоккейной команде Московского военного округа. Насколько знаю, руководство "Прогресса" не горело желанием расставаться с перспективным защитником. Но альтернатива была поставлена жёсткая: либо в армию идёте Вы, либо в сапоги обувается вся команда.

- Со временем узнал подноготную своего призыва из первых уст. От Бориса Шагаса, главного селекционера советского хоккея и Георгия Юдина, тогдашнего глазовского рулевого. В 1977 году ЦСКА и сборную страны возглавил Виктор Тихонов. На самом высшем уровне, буквально, у первых лиц государства он получил беспрецедентный карт-бланш, какого не было даже у Тарасова. По первому требованию Виктора Васильевича любой хоккеист из любого клуба мог быть переведён к нему в распоряжение. А так как главная армейская команда была всё же не резиновой, талантливую молодёжь стали концентрировать в СКА МВО; чтоб, так сказать, были на глазах и под рукою. Я родился в сентябре, и в осенний призыв меня хотел забрать свердловский СКА. Но меня быстро оформили в основной цех на заводе, а там автоматически накладывалась отсрочка до 28 лет, так называемая бро́ня. Свердловску оставалось только локти кусать да облизываться. Однако, как в афоризме про быка и Юпитера, чего не может Уральский военный округ – сумеет Московский. В начале зимы уехал на сборы молодёжной сборной. И тут в один из дней прямо на тренировке подходит человек в военной форме: "Вопрос с Вашим призывом решён. Сейчас надлежит подписать бумагу, что после Нового года обязуетесь явиться в расположение СКА МВО. В случае отказа – предлагается второй вариант: по возвращении домой забирают приводом, отправляют в строевую часть, и неизвестно будете ли Вы ещё когда-нибудь играть в хоккей". Я, пребывая в полной уверенности, что призвать меня не могут, отвечаю: "Нет, ничего подписывать не буду". Прапорщик разворачивается и уходит. Сборы закончились, 19 декабря возвращаюсь в Глазов. А тут уже встречает едва не весь местный военкомат. На 7 января у меня была назначена свадьба. Но, в итоге, расписались мы с супругой 21-го числа, а 23-го я уже поехал в армию. Оказалось, что директору Чепецкого механического завода позвонили с самого верха и коротенько обрисовали дилемму выбора: или с Лубнина снимается отсрочка, или весь "Прогресс" моментально пополнит ряды Вооружённых сил. Вот так я на два года стал военным хоккеистом.

- В одно время с Вами в СКА МВО угодил знаменитый Александр Гусев, тот самый Гусь из "Легенды №17", друг Харламова.

- Так я с ним в одной паре играл. Гусев стал первой жертвой перезагрузки, которую начал в ЦСКА Тихонов, убирая ветеранов, "звёзд" со своим мнением. Позже под эту метлу попали Викулов, Петров, Михайлов, тот же Харламов. 

- Как Олимпийский чемпион выглядел на льду Первой лиги?

- В полном порядке. 31 год – для защитника разве возраст? Другое дело, что команда у нас была призывная; почти всем 18, 19, 20 лет. А соперники в Первой лиге – матёрые мужики. Да и состав у нас постоянно ротировался, сыгранности не хватало. Разумеется, мы чаще проигрывали. Александру Владимировичу это не нравилось, и он нас бодрил, как мог. Человек ещё 8 месяцев назад играл на Чемпионате мира, двух лет не прошло, как бился за Кубок Канады, выигрывал Олимпиаду, а тут его команду, какой-нибудь условный "Бинокор" в пять шайб "выносит"; конечно, неприятно. Но ко мне с его стороны претензий не было; значит, я не "косячил" особо (улыбается).

- А соперники, как относились к мировой величине?

- Был в Ташкенте такой игрок – Гена Капкайкин. Праворукий, шустрый. Глаза дикие, носится, как чумовой. Вот он ра́з воткнулся в Гусева, другой. Тот смотрит недоумённо, что это за индивидуум? Он же его знать не знает этого Капкайкина. На третий раз зажал у борта, взял под микитки, приподнял: "Ещё раз подъедешь – убью". Гусев по тем временам высокий защитник, 185 ростом. Смотрю, Гена конёчками в воздухе болтает: "Всё понял, понял". После этого никто к Владимирычу не подъезжал.

- За годы армейской службы довелось выходить на лёд против флагмана удмуртского хоккея?

- Конечно. И не раз. "Ижсталь" тогда набрала полный разгон. Укомплектована – будь здоров. Игроки все опытные, мастеровитые. Громили в Первой лиге кого угодно. Мы, салаги, Ижевску были не соперники. Но, скажу, в одной домашней игре, очёчко выгрызть сумели. Вничью сыграли, 7:7. Я в том матче две положил; вторую – за три секунды до финальной сирены. Цейтнот, времени раздумывать нет. Глаза зажмурил и бросил. Справа, "с неудобки", в дальний угол. Смотрю – гол. Во второй встрече "сгорели" крупно. А ответные поединки в Ижевске волею календаря попали на декабрь, перед самым рождественским перерывом. Сыграли их, и я прямиком поспешил в Глазов, в краткосрочный отпуск. Дома встречали жена, дочь. Радости было – не описать!

- Служить оставался ещё год.

- Да, демобилизовался в конце следующего декабря. Был вариант поехать в Киев, но я охотно выбрал предложение "Ижстали".

- В Чемпионате Союза в этот момент началась пауза, связанная с Олимпийскими играми. Поэтому дебютировали Вы только в марте.

- Была повреждена рука. В Ижевске сделали операцию. Набирал форму, восстанавливался. Получился такой втягивающий микроэтап. Очень кстати тут пришлись несколько товарищеских состязаний. Сперва – турнир, приуроченный к 60-летию УАССР. К нам приехали ЦСКА, "Трактор", команда из Польши. Потом мы отправились на розыгрыш приза газеты "Вечірній Київ", где, кроме хозяев, участвовали столичные динамовцы, спартаковцы и воскресенский "Химик".

- Из столицы Украины вместе с "Ижсталью" уехал молодой киевский воспитанник Евгений Попов.

- Да, а ещё мой давний товарищ по детской команде Михаил Гусаров, ставший за полгода одним из лучших бомбардиров местного "Машиностроителя", дочерней команды "Сокола". 

- Вы застали в Ижевске Юрия Шаталова, единственного Заслуженного мастера спорта СССР в истории удмуртского хоккея.

- Юрий Григорьевич – игрок обороны высочайшего уровня. Лидер. Одно слово: ЗМС. Такими званиями в былую пору налево и направо не разбрасывались. Чемпион мира, Европы, участник двух легендарных Суперсерий с командами NHL и WHA, обладатель Кубка Европейских чемпионов, неоднократно признавался лучшим защитником страны. Какие ещё нужны рекомендации? Цепкий. Обыграть один в один его практически невозможно. Скорость взрывная. Это несмотря на возраст. Держал себя в великолепной физической форме. 

- В "Ижстали" Вам, защитнику, порой доводилось выходить в роли центрального.

- Осенью 1982 года по разным причинам у нас из состава выпали сразу несколько центральных нападающих. В игре с киевским "Соколом" тренеры решили попробовать в этой роли меня. В день матча после утренней раскатки вышел на улицу; хотелось пройтись, настраиваясь, готовясь к поединку. И вдруг неожиданно у пивного ларька рядом с Университетом встретил Мишу Кашина, бывшего одноклубника, к тому моменту уже завершившего свою карьеру. "О, Лубян!", - искренне обрадовался он мне. – Подходи поближе". И выставил на стол две кружки пива. Попытки отказаться и ссылки на предстоящую игру не были приняты во внимание; пришлось уничтожить пенный напиток. Напряжение спало. А вечером, выйдя на непривычной позиции, уже в первом периоде я дважды поразил ворота киевлян.

- Ижевские тренеры, думаю, были счастливы иметь в составе такого игрока. Вы без потери качества могли легко переходить с одного края на другой, комфортно чувствовали себя с любым напарником.

- Слева играть или справа – разницы не представляло. А то, что довелось выходить на лёд с разными партнёрами, так я уже отметил, что в Ижевске выступали сильные хоккеисты. Мне привелось играть в паре практически со всеми. С Вовой Крючковым, Серёгой Тыжных, Виталей Филипповым, Харитонычем (Чупиным), Вологжаниным, Тошей Семёновым. С Викулом мы хорошо колотили в восемьдесят четвёртом, пятом годах. 

- В сезоне 1984/85 ижевская команда вошла в десятку первых клубов страны, а на следующий год вывалилась из Высшей лиги.

- Полчемпионата провели в две пары защитников. Когда в заявке на матч значатся четыре игрока обороны – можно мечтать о высоких результатах?

- В декабре-1986, после семи отличных лет в рядах Сталеваров, Вы покинули столицу Удмуртии. В чём причина?

- Накопилось. Зерно конфликта зрело и прорастало с того времени, как на место приглашавшего меня в Ижевск Роберта Черенкова встал новый Главный тренер Валерий Иванов. Не сразу, конечно, произошёл взрыв, но постепенно всё к нему приближалось. Я ведь оставался одним из последних, можно сказать, старожилов; из тех игроков, кого собирал в "Ижстали" Роберт Дмитриевич. Уже не было в составе Тыжных, Тверизовского, Крючкова, Веселова, Гатаулина, Комракова. Не пожелали работать под началом этого наставника Кутергин, Горбачёв, Федин. Точки кипения наши взаимоотношения с ним достигли на предсезонном турнире в Казани; поговорили на высоких тонах. Продолжилось это по возвращении в Ижевск. – Пять минут до начала занятия, я уже оделся, готов к тренировке. Тут в раздевалку заглядывает Иванов и объявляет, что мне на лёд выходить не надо. Сказал – и вышел. Я вспылил. Ворвался в тренерскую, хотел ударить. Остановили, сдержали помощники "коуча". Страсти, вроде бы, немножко улеглись. Начался сезон, я играл в каждом матче, по всем показателям шёл в числе лидеров. И команда уверенно держалась на первом месте. Пожар внезапно полыхнул во время одного из матчей. Иванов ни с того, ни с сего внезапно заявляет, что снимает меня с игры. Прямо на лавочке говорит: "Уходи". Я встаю: "Если уйду, то навсегда". – "Иди". Ну что ж, взял и ушёл. Навсегда.

- Невзлюбивший Вас главком тоже не задержался в команде. Покинул её буквально вслед за Вами через пару недель; ещё до Нового года.

- Мой уход катализировал этот процесс и сильно сократил дни Иванова в "Ижстали". Недовольство им со стороны спортивного руководства республики росло уже давно. Все же видели, что клуб один за другим покидают ведущие хоккеисты. Я стал последней каплей. Председатель Госкомспорта Удмуртии Геннадий Кавалеров, вызвавший к себе, так и сказал: "Правильно сделал, что ушёл". И без проволочек подписал разрешение на переход в "Прогресс"; понимал, что сезон-то мне надо где-то доигрывать. В феврале приезжал с уговорами вернуться заступивший к штурвалу "металлургов" Николай Соловьёв. Но я уже имел возможность выбирать из многих предложений.

- Остаток сезона в Глазове Вы провели весьма успешно. Личная результативность – больше балла в среднем за игру – завидная статистика не только для защитника.

- После стольких лет в Классе сильнейших во второй-то лиге, конечно, играется полегче. Морально было приятно возвратиться в город детства и юности. Получал удовольствие от игры. Вспоминал, как впервые отец привёл меня на "шайбу". Лет 5-6, наверное, исполнилось; точно, что до школы. Тогда дворец ещё не построили, открытый стадион. Забор с высоченными трибунами. Снегу – море. Люди в валенках. И дым столбом. – Пар от дыхания перемешивался с табачным. Яркий свет над белым льдом. Цветная форма игроков. Праздник. Раз попав сюда, постоянно тянул отца снова: "Папа, пойдём на хоккей!" Класса со второго бегал уже один или с мальчишками. С восторгом глазели на местных любимцев: Аксютова, Генемана, Старкова, Чиркова, Кошкина. 

- А кто слыл кумиром глазовской детворы при Вас?

- Мастеровитых игроков было немало, но я назову двоих. Игоря Меркулова и Виктора Логинова. Над всей второй лигой они выделялись наголову. Мне есть, с кем сравнивать. Меркул – мастер и Витя – мастер. Их место было в элитном дивизионе.

- О Викторе Логинове доводилось слышать, что он мог в перерыве взбодриться стаканом и после этого летать по льду.

- Это байки с трибуны. Мы не один сезон провели бок о бок. Витя трезвый-то сонный, а после стакана вовсе засыпал. Такой у него был психотип, темперамент. Ярко выраженный флегматик. После игры он мог себе позволить, да. Но, опять же по природе своей, сторонился шумных компаний, предпочитал выпивать в одиночку. А вообще, он был большим мастером хоккея, хорошим человеком, прекрасным семьянином, а употреблял не больше, чем остальные спортсмены, знал время и место. 

- Впечатляла работа его рук, гибкость.

- Что руки. Голова! Сигналы-то идут от мозга. В хоккее побеждает тот, кто быстрее. Всё решает, кто первый на шайбе. Скорость мысли и скорость движения – основополагающие факторы для победы. С мыслью у Виктора был полный порядок. В середине 90-х мы пересеклись в Финляндии. Я работал играющим тренером в Суомуссалми, а он – в Рованиеми.

- В начале беседы мы вспоминали о том, что Вы стали пионером среди уроженцев родникового края на международных юношеских турнирах. Но также стоит отметить, что именно Вы явились первым воспитанником удмуртского хоккея, принявшим участие во взрослом Чемпионате мира.

- После "Прогресса" поехал играть в киевский "Сокол", выбрав его из других вариантов. Тянул к себе в "Химик" Владимир Васильев. Но захолустный маленький Воскресенск не шёл ни в какое сравнение с по-настоящему европейским, ухоженным Киевом. Именно статус города имел для меня в этом вопросе первоочередное значение. Ну а после так называемых "Беловежских соглашений", возвестивших о фактическом прекращении существования Советского Союза, кто где жил – тот там и обретал новые национальные паспорта. Так я и моя семья стали гражданами Украины. Новое государство создавало новую сборную. Поступило предложение – без долгих размышлений откликнулся на него. Сыграл на двух мундиалях в группе "С". Особенно насыщенным получился турнир в 1993 году. На групповом этапе стали первыми, сумев на последних секундах схватки с основными конкурентами – латышами – сравнять счёт; хотя после двух периодов уступали 1:5. А остальные были нам не соперники: две Кореи, Бельгия, Израиль. Победа над европейской сборной – 37:2 – до сих пор остаётся самой крупной в истории. В полуфинале досталась сборная Казахстана. Казахи перебросали нас в той игре в два с лишним раза – 53:25. Но победа осталась за нами – 3:2.

- "Шайбисты" Северной и Южной Кореи как-то отличались друг от друга?

- Все на одно лицо. Уложили обеим командам по пятнашке; забил и тем, и другим.

- За время, проведённое в "Ижстали", Вы стали рекордсменом среди защитников ижевского клуба по очкам, голам и передачам за все годы выступлений в элите. С "Прогрессом" завоевали Кубок России. Трибуны помнят Ваши шикарные передачи, смелые подключения в атаку, активную борьбу на чужом пятачке. Что вспоминается Вам?

- Многое греет душу. Я был молод, полон сил. Желания – хоть отбавляй. Не забыть две шайбы в ворота Третьяка. Одна из них стала для меня первой в Высшей лиге. Москва, осень. Большая арена "Лужников". Помню, что атаковал те ворота, откуда в перерыве выезжает машина для заливки льда. Хороший получился бросочек. В другой раз удалось огорчить голкипера сборной страны уже перед родной публикой, после передачи Сергея Вологжанина реализовал большинство 5 на 3. И в Ижевске, и в Глазове посчастливилось играть с высококлассными партнёрами. Рад и горд, что болельщики не забывают.

Фото: из личного архива С. Лубнина, также предоставлены С.Скрябиным, Н.Соймой, В.Широковым, В.Жалием, К.Жуйковым, Ж.Ахтариевым.